В приемной высокого начальства было пусто. Молоденькая секретарша препроводила ее в кабинет. Светлану поразило выражение лица сидящей за столом женщины, надевшей на него, вывеску, предназначенную для данного конкретного посетителя. Заведующая по кадрам с гордо-непреступным видом восседала за столом, заваленным всевозможными папками, бумагами и бумажками. Пробежав взглядом по Светиным документам, она изрекла свой, не подлежащий обжалованию вердикт.
- В Израиле нет места для альтернативной медицины! – тоном, не терпящим возражений, сказала она, как отрезала.
- Но это вовсе не альтернативная медицина, а лечебная. Она признана и востребована во всем цивилизованном мире! – и Светлана решила не отступать, пока не убедит ее в своей правоте. – Вы не можете себе представить, насколько быстрее проходит лечение больных после тяжелейших операций и травм, - на одном дыхании выпалила Светлана.
Но маска–вывеска лица этого официального представителя, призванного стоять на страже здоровья людей, за время их одностороннего диалога застыло в фазе брезгливо-ироничной полуулыбки, постепенно сползающей вниз к самому подбородку, приобретая выражение непроницаемости, непробиваемости и нежелаемости, хотя бы просто для приличия изобразить что-то отдаленно напоминающее работу мысли.
За долгие годы ничего недуманья ее мозг утратил способность рационально-гибкого мышления и, перестав нормально функционировать, впал в летаргический сон. Теперь эту женщину ничто не волновало, так как она давным-давно получила вожделенный для каждого израильтянина квиют- (постоянство) на занимаемую высокую должность, дарующее ей право спокойно и припеваючи досиживаться до заслуженной ею пенсии. Получить постоянство в нашем государстве - это все равно, как приобрести статус дипломатической неприкосновенности на занимаемую должность. А пока за эту многолетне-сидячую спячку на столь высоком олимпе наше щедрое государство платит ей огромные деньги ,- успела подумать Света.
Итак, разговор окончен. Полученный Светланой результат равняется нулю. Настроение хуже некуда, а отчаяннее подбирается к наивысшей точке кипения, клокоча в Светиной груди стоградусными парами. Оно рвется наружу. Еще секунда и Света взорвется. Но не тут то было. Все предусмотрено. Для этого ума не нужно. Есть электрик. Один поворот термостата, и на неудобоваримого посетителя обрушивается струя холодного воздуха из мощного кондиционера, которая стремится охладить и начисто выдуть из особо умных и горячих голов все новаторские идеи вместе с их хозяевами. Да так, чтобы у них навсегда пропала охота даже близко приближаться к таким солидным учреждениям, как это.
И вот тут-то произошло то, чего Света больше всего опасалась. Кипение вышло из берегов и, подмяв под себя холод, обрушилось на сидящую перед ней живую мумию Светиным возмущенно - рвущимся из глубины души голосом.
- Девушка! Постарайтесь перевести мои слова как можно точнее! – и мысленно добавила: «Чтобы это мумиофицированное подобие, если не поняло, так хотя бы кое-что услышало» – Переведите, пожалуйста, что я ей советую, как можно скорее проснуться и открыть пошире глаза. Не то в один прекрасный день, ее так «нежно» подвинут, что обленившиеся от долгой спячки мозги не успеют дать команду ее атрофированным мышцам… И она свалится со своего незыблемого пьедестала на твердую землю. От внезапного приземления она может получить сотрясение каких-никаких, а все таки мозгов, или, вернее то, что от них осталось! А пустота тоже болит!
Переводчица машинально, слово в слово, переводила эту гневную тираду, не вдумываясь в смысл Светиных слов. И только тогда, когда заведующая по кадрам, опершись руками о стол, начала приподнимать свою засидевшуюся задницу со стула, девушка испуганно прикрыла ладошкой рот.
И тогда в Светину голову закралась довольно-таки крамольная мысль: А что, если бы произошло чудо, и по мановению волшебной палочки голова и то место на котором та сидит, поменялись бы местами?
Но от перемены места слагаемых сумма не меняется. Так что даже в этом уникальном случае в данном министерстве ничего бы не изменилось.
А почему? Да потому, что ни там, ни тут ничего путного нет.
- А, что есть? Есть только «квиют»!
- А, дальше? А дальше – пустое место!