Мистический роман. Глава 2

Виток... и время повернуло вспять. Миг… и канули в лету несколько предшествующих десятилетий… Показалось небольшое еврейское местечко, зажатое между украинским хутором и белорусским селом. В самом центре этого местечка, утопая в пышной кроне ореховых деревьев, стоит большой и просторный дом. Во дворе под тенью огромного дуба примостился накрытый белой скатертью стол, сервированный на пять персон. Посередине стола стоит большая блестящая позолотой супница, а на блюдах лежат жареные куры, говяжье мясо, блюдо с отваренной в бульоне фасолью, овощи и соленья. Маргарита видит легкий дымок, наполненный запахами от вкусно приготовленных блюд. Она вдыхает их аромат, и ее рот наполняется слюнками.

К столу подходит грузный мужчина в праздничном сюртуке и черной шляпе. Длинные спирали пейсов слились с его черной бородой, в которой серебрилась проседь.

Мужчина садится в торце стола. Он читает субботнюю молитву. Слова молитвы в его устах приобретают особую значимость. Окончив молитву, он поднимает полный, отсвечивающий рубином бокал вина и говорит:

- Шабат, шалом!

Все сидящие за столом дружно ему отвечают:

– Шабат, шалом!

И начинается субботняя трапеза.

Другое время, другая жизнь! Нет суеты. Дети сидят и спокойно кушают. Все чинно и красиво.

- Никто ни на кого не кричит,- подумала молодая женщина. - А это кто?

Ее внимание привлекла полная, небольшого роста женщина, сидящая по правую сторону от мужчины. На ней длинное платье, голова прикрыта ажурной косынкой.

- А лицо! Какое у нее лицо! Сама любовь, спокойствие и доброта, - успевает подумать она

- Боже! Так это же дом моего дедушки! Как же я сразу не догадалась? – проносится в ее голове. – Да, но я же их никогда не видела! Как же так? Значит, я не сплю, - и Маргарита на всякий случай ущипнула себя за щеку.

- Ой, как больно! Тоже мне экспериментатор выискался! Вот дура! – обронила она в свой адрес.

Конечно же, в детстве молодая женщина слышала, что ее дед по материнской линии был раввином, но об этом почему-то всегда говорили шепотом. И вдруг из глубин памяти всплыли оброненные мамой слова:

- Мой отец в совершенстве владел пятью иностранными языками. Он был большим докой в юриспруденции. Папа изучил Тору. Но всегда относился с уважением к вере других людей. Он мог помирить смертельных врагов, с легкостью справляясь с самыми запутанными жизнью, бытом и людьми ситуациями к удовольствию всех ссорящихся сторон, каждая из которых чувствовала себя победителем. Крестьяне соседних деревень ездили к нему за советами…

И этот виток, как и все предыдущие, плавно опустился на дно таинственного Овала.

Маргарита тяжело вздохнула.

– Жаль! Ведь это ничтожно маленький эпизод из жизни моих предков, а как бы мне хотелось узнать о них побольше.

Вдруг она вздрогнула. Тело мгновенно покрылось липким потом. Потом страха. Женщина впилась ногтями в подоконник, стараясь справиться с противной дрожью в коленках и нервным клацаньем зубов… Овал стал быстро увеличиваться в диаметре, приняв вид пульсирующей полусферы.

- Ой!! – и она в ужасе закрыла лицо руками. Сейчас он дышал ей в лицо, излучая дьявольскую угрозу. - Нужно бежать! А как же мои дети?!

Но какая-то сила пригвоздила женщину к месту, отбросив в стороны ее руки. Маргарита отпрянула от окна, еле сдерживая рвущийся из груди крик. Овал был совсем близко… Вдруг из его чрева вылетел огромный столб огня, гари и дыма. Его огненное дыхание просочилось в легкие, опалило лицо и тут же дохнуло леденящим душу и сердце холодом. Она упала на колени.

- Пощади! Не убивай!

Неожиданно на огнедышащий опасностью Овал упала прозрачная пелена, мгновенно оградившая Маргариту от его жадно надвигающегося на нее жерла, полностью нейтрализовав его действие.

Все еще дрожа и клацая зубами, женщина еле перевела дух.

- Господи! Что же это было? И было ли вообще?

Она с опаской взглянула на Овал и увидела, что он тоже содрогается от ужаса.

- В чем дело?! Что с ним происходит?

Пелена неожиданно спала, и Маргарита увидела, как пьяные от выпитого самогона и пролитой ими еврейской крови ублюдки убивают людей, гоняются за пытающимися спастись бегством женщинами, молоденькими девушками и девочками, душат младенцев, издеваются над стариками, заставляя ползать их у себя в ногах, вымаливая пощаду. Раненые и покалеченные выкрикивают проклятия на идиш в адрес погромщиков. Старики просят у Бога защиты, предлагая свои жизни в обмен на жизни своих детей и внуков. Медленно и непрерывно двигающаяся лента кошмаров высвечивает группу пьяных мужиков, поочередно насилующих юную девушку до тех пор, пока она сама и ее тело теряют человеческий облик. Но и этого им показалось мало. Они мечутся в поисках новых жертв. То тут, то там слышатся выстрелы, нечеловеческие вопли, крики, рыдания и проклятия. Окровавленные люди стоят на коленях, воздев руки к небу, и просят о помощи. Другие молят о быстрой смерти.

- Животные, проклятые ублюдки! - орет Маргарита. – А ты, Овал, куда же ты смотришь?! Почему не выльешь на головы этих прокаженных тот огонь, который кипит и бушует в твоем поганом чреве! Слабо?

А лента продолжает медленно двигаться по кругу. И молодая женщина видит, как полуголые мужчины отчаянно сопротивляются, пытаясь дать своим женам возможность спастись бегством и спрятать детей. Она слышит крики, вопли пострадавших, плач обездоленных, страшную брань нападающих и проклятия отчаявшихся. Мычание коров, ржанье лошадей, лай собак. Все смешалось в кровавом водовороте, замешанном на человеческой зависти, жадности и подстрекательстве.

Миг… И Овал высветил вереницу медленно ползущих по грунтовой, выщербленной дороге в клубах дорожной пыли телег, на которых сидели старые да малые. Ни выкриков, ни стонов. Только монотонный скрип колес. Дети сидят молча, тесно прижимаясь друг к другу. Взрослые шагают пешком.

«Слава Богу, что хоть этим повезло! А что их ждет впереди? Что с ними будет?» – подумала Маргарита.

Вдруг она увидела внутри образовавшейся полости развороченный и разграбленный дом своего деда. Рослый мужик плеснул на него керосином, а плюгавый бросил горящий факел. Дом загорелся. Огромные языки пламени жадно лижут его стены, поднимаясь все выше. Добравшись до крыши, пламя вырвалось наружу, осветив и окрасив всю округу кроваво-красным заревом.

Еврейское местечко перестало существовать.

- Боже! Как же так? – всхлипнула женщина. – А где дедушка, бабушка, дети? – всполошилась она и начала напряженно вглядываться в проплывающие перед нею лица людей. А где-то там, на заднем плане, летели на взмыленных конях всадники с поднятыми над головами клинками шашек, сверкающих сталью. Гремели пушки. Ржали кони. Падали люди. Одни поднимались, другие оставались на месте.

- Ба! Наверно, началась гражданская война, а вместе с ней еврейские погромы. Теперь все понятно! А вот и они. Слава Богу! Дедушке и его семье удалось спастись. Какое счастье! Боже, какое счастье, что они все живы!

Еще виток… А это еще что? Маргарита замерла. Что это? Она видит маленький покосившийся дом, на подворье которого в огромной луже прохлаждаются поросята, ходят куры вперемежку с важными гусями, а к изгороди привязана заезженная лошадь. Полная женщина в простой крестьянской одежде и в брезентовом переднике лущит кукурузные початки.

- Интересно, а кто эта женщина? Вроде таких родственничков у меня в роду не водится! А где все остальные? Никого нет дома? - разочарованно прошептала она и вздрогнула от собственного голоса. В горле у нее пересохло. Очень хотелось пить.

- Да, этот домишко совсем не похож на дом моего деда. Интересно посмотреть на его хозяина! – и Овал тут же показал Маргарите сидящего за широким обрубком бревна старика, который держит в зубах гвозди и виртуозно сплевывает их по одному прямо на сапог, надетый на железную лапку. Одним ловким движением мужик вколачивает его в подошву очередного башмака. А возле него стоит ящик, наполненный рваной обувью. Человек сапожничает.

«Ну-ка, дорогая моя, поднапряги свою память и выуди из нее хоть что-то стоящее. Думай! Вспоминай! – приказала себе молодая женщина.

- Эврика! Здесь, наверно, родился и рос мой папа, которого назвали Александром. В детстве она слышала, что его отец был сапожником… Значит, это дом ее деда, а та женщина - бабушка. - Б-р-р-р! – внезапно для себя воскликнула она.

- Маргарита, в чем дело? Ты что, спятила? Дура, ханжа, – обругала она себя. Но на душе у нее неспокойно. Что-то гложет изнутри. Но что? И тут она вспомнила о случайно подслушанном разговоре мамы с ее подругой. Только сейчас Маргарита поняла, что именно в тот момент у нее тогдашней маленькой девочки Риты, возникло чувство неприязни к семье ее отца. – Стоп! Притормози! Так просто, на ровном месте такая неприязнь к незнакомым родственникам не могла возникнуть! Может, я что-то тогда нафантазировала, а? – засомневалась она.

- Возможно, так как фантазировать маленькая Рита умела, как никто другой. В ее белокурой головке рождались как положительные, так и отрицательные образы.- Наверно, я просто для себя решила, что они плохие!

Но у ее отца были братья и сестры. Где же они сейчас? А вот и они. Рослые, плотного телосложения девушки разливают парное молоко по глиняным крынкам. Закончив работу, они сбрасывают косынки и вытирают ими вспотевшие лица. Их головы обвивают толщенные косы.

- Да, косы у этих девиц, что надо! Есть чему позавидовать. А все остальное – сплошной топор. Теперь мне ясно, почему им не понравилась Люся, моя будущая мама. Жаба замучила. Деревня! Что с них возьмешь?! – решила Маргарита.

«А гонора у этих девиц хватит на всю деревню», - услышала она тихий, но внятный шепот мамы.

Вздрогнув от неожиданности, женщина стремительно оглянулась. Никого.

- Мама, ты где? - Тишина. – Умоляю тебя, отзовись! – но вокруг только мертвая тишина, которая железными тисками сдавила ее сердце. Ей показалось, что она попала в вакуум, так как стало трудно дышать. Она задыхалась. Поняв, что Маргарита находится на грани нервного срыва, Овал сбросил этот виток в никуда, в вечность. От всего увиденного и пережитого она впала в прострацию. Почувствовав сильный толчок в спину, молодая женщина глубоко вздохнула и мгновенно поняла то, что происходило внутри Овала.

Новый виток… И Маргарита видит свою маму в то время, когда ее самой еще и в помине не было.

- Ой, какая же она хорошенькая! – восхищенно ахает она. - А фигурка?! Класс!

Маргарита смотрит на миловидную, небольшого роста девушку, в карих глазах которой притаились веселые чертики-смешинки, придающие ее лицу особое очарование. А круглые ямочки на еще по детски округлых щечках делают это лицо чертовски симпатичным. На вид ей лет так семнадцать и то с большущей натяжкой.

Сделав такой щедрый жест, таинственный экран старался наверстать упущенное время, стремительно набирая обороты.

- Что это, что?! Господи, что происходит?!

И Маргарита видит бегущую к дому деда толпу разъяренных, выкрикивающих грязные ругательства людей, размахивающих огромными палками. Она испуганно вскрикнула.

- Ой! Погром! Опять погром! Я этого не выдержу!!

Завидев бегущих людей, дед резво вскочил на ноги и, заложив два пальца в рот, пронзительно, по-разбойничьи, свистнул. На этот свист из дома выбежали четверо, сейчас бы сказали, крутых парней. Добежав до ворот, они встали, как вкопанные, скрестив на груди сильные руки, бесстрашно разглядывая надвигающуюся на них толпу орущих мужиков.

- Если они к нам приблизятся, хватайте дубинки и вперед, в рукопашную. Мы должны их опередить. Время! Время - наш шанс! Драться насмерть! Или мы, или они! Поняли?! - тихо скомандовал симпатичный и крепкий парнишка.

- Это же мой будущий папа! – ахнула Маргарита.

И тут она заметила своего деда, который приволок и поставил возле каждого сына по увесистой палке.

- Сынки! Берегите себя! - умоляет он.

- Батя! Не путайтесь под ногами! Возьмите мать и сестер, тикайте в поле и сховайтесь! А мы тут повоюем! – обернувшись к отцу, шикнул старший сын.

Братья стояли, соприкасаясь плечами. Исходящая от них сила быстро отрезвила погромщиков.

- Братки! Когда они вместе, нам их не одолеть! - выкрикнул главарь. - Нужно завалить их по одному. А потом мы доберемся и до их сестриц. Уж больно они ядреные! Будет с кем покувыркаться в сене, - скаля кривые зубы, изгалялся один из них, сопровождая свое бахвальство непристойными жестами. - Нас вон сколько - человек двадцать, а их всего четверо. Не дрейфь, братва! Им с нами не сдюжить, кишка тонка! А кишка то у них жидовская! Наверно, уже наложили полные штаны.

- Поменяйте портки, - хлопая себя по задам, издеваясь, орали они. - Жидовня пархатая! Считайте, что сегодня вам повезло! А завтра посмотрим! Айда громить других! Работы на всех хватит! – кричали они.

- Приготовиться! Вперед! – бледнея, тихо приказал средний брат Александр, Маргаритин будущий отец. Схватив дубинки, братья ринулись в бой.

Женщина вскочила на ноги и закричала, как сумасшедшая:

- Саня, папа, давай! Бей! Дави уродов! Бей по чему попало! Бей! - она видела, как орава погромщиков, отчаянно вопя, бросилась в рассыпную, оставляя своих упавших дружков на милость победителям. - Ура! Наша взяла, – радуется Маргарита.

От ее безумных криков проснулись дети. Услышав плачь, она бросилась их успокаивать.

- Тише, мои любимые! Тише, мои красивые! Не бойтесь! Мама с вами! Баю, баюшки, баю! Аа, Аа, Аа, - тихо напевала она. И только услышав их спокойное дыхание, вышла и осторожно прикрыла за собой дверь. - Сколько же я пропустила?! А вдруг этот таинственный Овал обиделся и исчез?

Несколько крутых витков, и она видит…

- Как интересно… Наверно, это происходит в том самом клубе комсостава, где Люся, моя будущая мама, познакомилась с Саней, будущим отцом, - догадалась молодая женщина.

- Так, так! Стоп, как же я об этом узнала? От кого? Вспомнила! Я об этом услышала в тот самый последний мамин вечер… Но об этом… Нет! Только не сейчас! Об этом… не… А то разревусь! И еще что-нибудь пропущу….

И опять виток… Овал вздрогнул, приостановился, чуть-чуть сдал назад и начал раскручиваться в обратную сторону.

- Что это с ним? - встревожилась Маргарита. И тут же обо всем забыла.