Визави с Михаилом Теплицким

10.3 2011 Римма Ульчина

ВИЗАВИ  С МИХАИЛОМ ТЕПЛИЦКИМ

Сегодня я беседую с Михаилом Теплицким–актером театра и кино, одним из самых востребованных мастеров израильской сцены последних лет. С 1 октября 2009 года - режиссер и художественный руководитель ашдодского театра «Контекст», ставший первым израильским режиссером, номинированным на «Золотую Маску» 2011 года за спектакль «Главное забыл» – в Санкт-Петербургском театре - «Такой театр».

Р. Здравствуйте, Михаил! Если вы не возражает, мы разделим нашу беседу на две части: до репатриации в Израиль и после нее. Готовясь к этой встрече, я «прошлась» по интернет – сайтам, и узнала, что вы родились 6 мая 1968 г. в Санкт-Петербурге или все-таки в Баку?

М. Конечно в Баку.

Расскажите, пожалуйста, о родителях, были ли в вашей семье творческие люди, о вашем детстве и еврейских традициях в доме?

Мои родители не имели прямого отношения к искусству и не были творческими людьми. Отец работал механиком-наладчиком на обувной фабрике, а мама окончила педагогический институт и работала заведующей библиотекой. К театру меня «приобщил» старший брат, который с двенадцати лет занимался художественной самодеятельностью. Примерно в том же возрасте начал заниматься и я. Дебютировал в самодеятельном театре. Стал ведущим детских телепрограмм, и я думаю, что именно с этого момента все и закрутилось.
В то время в Баку антисемитизма как такового еще не было и до определенного момента евреи свободно разговаривали на идиш. Помню, как во время праздника Песах мы приносили в школу мацу. Мои одноклассники - русские и армянские ребята, независимо от национальности, уминали ее с большим аппетитом. Лично я обожал мацу с яйцом, которую по-особенному готовила моя бабушка. Конечно, в моей семье соблюдались еврейские традиции. Старшее поколение - выходцы из восточной Украины и, естественно, родной язык в семье был идиш. Бабушка пыталась научить меня говорить на идиш, но не получилось, и я решил, что у меня нет способностей к языкам. В нашем доме было много книг знаменитых еврейских авторов, переведенных на русский язык.
Но самое главное, что я в очень раннем возрасте вместе с моими друзьями, начал ходить в синагогу. Я уверен, что еврейское воспитание и мои генетические корни «привели» меня именно туда, куда нужно.

Знали ли ваши родители, что имя Михаил в переводе (с еврейского) - равный, подобный Богу. Как вы к этому относитесь?

Знали! Определенно знали, что в еврейском языке имя Михаил означает "Человек, подобный Богу". Сначала они хотели назвать меня Хаим в память о моем дедушке. Но я родился в советское время, поэтому родители все же решили назвать меня Михаилом, потому что в этом имени «спрятано» имя Хаим.

Кем вы хотели стать в детстве? Самое сильное детское впечатление. Связано ли оно с театром, повлияло ли на ваш выбор стать актером?

Я могу точно сказать, что первое и незабываемое впечатление на меня произвел великолепный спектакль «Слуга двух господ», который я смотрел в Бакинском ТЮЗе, когда мне было лет шесть. Это был великолепный спектакль, который оставил в моей душе самые яркие воспоминания. Помню, как я смеялся, да так, что свалился с кресла и застрял между рядами. Пришлось оттуда меня вытаскивать. Такое же сильное впечатление произвел на меня и спектакль «Тетушка Чарли». Я запомнил его на всю жизнь и впоследствии смотрел бесчисленное количество раз. И как-то так получилось, что театр вытеснил мое желание стать археологом.

Вы поступили в ленинградский институт театра, музыки и кино– ЛГИТМиК. Как прошли ваши студенческие годы?

Моя история с институтом сложилась довольно сложно. В 1984 году, несмотря на безумный конкурс, я поступил в институт с первого раза. И стал студентом на курсе талантливейшего педагога, руководителя и замечательного человека З. Я. Корогодского. Но в его жизни произошла трагическая история. Его отстранили от занимаемой должности. Наш курс закрыли и всех ребят, а мы были все призывного возраста, отправили служить в армию. После армии я продолжил учебу на третьем курсе у Горбачева. Как раз в это время в Ленинград приехали по культурному обмену израильские студенты Высшей театральной школы «Бейт-Цви». Узнав, что после окончания института я собираюсь уехать в Израиль, ребята посоветовали мне оставить институт и доучиться уже в Израиле. Так получилось, что за всю историю существования ленинградского института, мне единственному разрешили сдать экзамены по творческому мастерству экстерном. Через полтора месяца я уже был Израиле.

В каком году вы репатриировались в Израиль и почему?

В 1990 году. Это было неспокойное время. В Баку начались армянские погромы. На улицах стояли танки. Моя семья настаивала, чтобы я уехал из страны как можно скорее, но не в Америку или Германию, а только в Израиль.

Вы сдали экзамены экстерном в одном из самых престижных вузов театра и кино России. Получили диплом. С этим дипломом приехали в Израиль и поступили в театральную школу «Бейт-Цви», чтобы научиться играть на иврите. Означает ли это, что ваши первые дипломные работы прошли в Израиле?

Первые дипломные работы, действительно, состоялись в Израиле, так как в России я был только студентом, а не актером. Правда, играл в Александрийском театре им. Пушкина в эпизодических ролях то русских, то французских офицеров.
Мне очень повезло, что я сразу попал в ульпан «Кайц» Тель-Авивского университета. Проучился там один месяц и поступил в Высшую школу актерского искусства «Бейт-Цви». Закончил один курс. Через четыре месяца я уже играл на израильской сцене. Школа «Бейт-Цви» отличается от ленинградского вуза тем, что вместо двух спектаклей в год выпускает более двадцати дипломных спектаклей, в десяти из которых играл и я. А через полгода я играл в первом и самом любимом мною спектакле – «Варшавская мелодия». Это спектакль на двоих - «Он» и «Она». Моей партнершей была прекрасная, известная актриса Сара фон Щварце,
по происхождению немецкая баронесса. Ее отец, приехав в Израиль, прошел гиюр. Режиссером спектакля был Михаил Лурье. Весь текст роли я выучил наизусть и только примерно сорок процентов играл осознанно. Моими дипломными работами в Бейт-Цви были «Варшавская мелодия», «Звезды на утреннем небе», «Утиная охота» и др. Первые спектакли на профессиональной сцене: «Такие вот каникулы» в Израильском ТЮЗе имени Орны Порат, и спектакль «Мутанты» в Национальном театре Габима. Я хочу подчеркнуть, что мои первые работы, а значит и карьера, состоялись на сценах израильских театров. Поэтому я считаю себя израильским актером.

Расскажите, пожалуйста, как прошла ваша абсорбция?

Моя абсорбция прошла так же, как у всех нас. Пришлось мыть посуду в одном из ресторанов Тель- Авива. Но я был молод. Мне исполнилось двадцать два года. Я прошел службу в советской армии. Чувствовал себя сильным. Был уверен, что все смогу и у меня все получится. Но, когда через полгода приехали мои родители и бабушка, работы прибавилось, так как нужно было позаботиться о семье.

Если можно, несколько курьезных историй, связанных с этим незабываемым временем?

Курьезных историй было великое множество… Я прилетел к своему троюродному брату, который жил в Израиле целых два месяца и считался старожилом. Он жил между Яффо и Бат-Ямом. В аэропорту меня посадили в маршрутку. Дорога была старой, разбитой. Ехать было неудобно, но я всего этого не замечал, так как был настроен настолько идеалистически и оптимистически, что, глядя в окно, восхищался всем, что видел вокруг, и с восторгом сообщал об этом водителю на английском языке. По его очумевшему взгляду легко было понять, что он не мог взять в толк, чему я так радуюсь, и чем так восхищаюсь?
И другой случай: попав на старую тель-авивскую «Тахана – мерказит», я - бывший бакинец, только что прилетевший из Питера, получил настоящий ШОК. У меня возникло ощущение, что, уехав с "глубокого-глубокого" востока, я попал, мягко говоря, на еще более "глубокий" восток. Причем, в самом ярком его проявлении. Это нужно было принять. Что оставалось делать? Жить, учиться и устраивать свое будущее!

Миша, правда ли то, что вас до настоящего времени приглашают играть на сцене Ленинградского ТЮЗа?

Нет, нет! Это неправда. Другое дело, что у меня появились тесные контакты с ТЮЗом, но не по поводу игры в спектаклях. Возможно, что впоследствии у нас что-то и получится в отношении постановок наших спектаклей на этой сцене.

Вы известный актер театра и кино. Вы были ведущим популярных программ «Киноклуб», «Прелести жизни» на телеканале «Израиль плюс», а что нас ждет в этом году?

Продолжением моей работы на телеэкране стала одна из моих любимых телепрограмм «Личный интерес» - встречи с незаурядными людьми из нашей алии, которую год назад зрители увидели на телеканале YES «Радуга». Команда была замечательная. Мы записали сорок восемь программ всего за восемь дней. По шесть программ в день. Каждая программа отличалась от остальных. Показ прошел с большим успехом и набрал высокий рейтинг. А дальше, как говорится, поживем - увидим.

Как видим, долго ждать не пришлось, так в этом году вы начали ваш новый авторский проект «Тет-атральная гостиная» в Ашдоде в роли популяризатора еврейского театра. Расскажите, пожалуйста, о целях этого проекта?

Цель проекта – рассказать нашим зрителям о еврейском театре, о его прошлом и будущем. Мы вместе с искусствоведом Еленой Тартаковской - автором и ведущей этой программы - в уютной гостиной при свечах провели несколько незабываемых вечеров, посвященных памяти великих еврейских писателей и не менее великих артистов еврейской сцены.

Вас знают как замечательного актера. Вас любят и у вас есть свой зритель. Почему вы решили стать режиссером и художественным руководителем ашдодского театра «Контекст»?

Я стал режиссером потому, что мне стало тесно в рамках актерской профессии. Актерская профессия – это, в том числе, определенный актерский характер, умение работать под кем-то, терпение к чужому диктату, к чужому мнению. Я - актер, но мне этого мало. Мне кажется, что у меня есть возможность сделать что-то совершенно новое, воплотить в жизнь, и показать это на сцене ашдодского театра «Контекст».

В семнадцать лет, на вопрос вашего преподавателя в институте «Чего бы вы хотели через десять лет?», вы написали: « Хочу иметь свой театр».
Верите ли вы в судьбу, в счастливый случай, в стечение обстоятельств, которые определяют течение нашей жизни?

Верю! Верю и знаю, что можно затрачивать массу усилий, энергии, желания и таланта, но если перед тобой «стена», и даже если ты ее «прошибешь», все равно из этого ничего хорошего не выйдет, только здоровье потеряешь…Всегда и во всем человеку должна сопутствовать удача, а это – когда совпадает время и место, и чтобы люди вокруг были те самые…
 

Вы - руководитель первого «русского» театра в Израиле – театра «Контекст». Каким вы видите будущее театра. Как и в каком направлении подбирается репертуар театра. Ваши новые проекты?

Что касается первого «русского» театра, то это не совсем так. Он не первый, но нам хочется верить, что - лучший. Одно я знаю совершенно точно, что мы - единственный русскоязычный театр в стране, созданный и поддерживаемый муниципалитетом. У нас нормальный бюджет и постоянное место работы в матнасе «Тет» для ежедневных многочасовых репетиций. Спасибо городской Компании по культуре и лично вице-мэру Борису Гитерману, депутату горсовета Майе Слуцкой за то, что они нас поддерживают и курируют, так как понимают, что жителям Ашдода нужен свой русскоязычный театр. Каждый театр выражает этнос того народа, к которому принадлежит. А мы здесь - некое этническое общество ( я недавно говорил об этом на радио РЭКА), связанное национальными, культурными, религиозными, географическими и даже антирелигиозными взглядами. И нас полтора миллиона человек. Поэтому нам – русскоязычным актерам и зрителям - очень важно иметь именно такой – русский израильский театр. И еще: актер должен играть на сцене – это его работа и дело не только в деньгах, хотя без них тоже нельзя. Дело в том, что актеры - люди театра - это особое племя, которое видит в театре смысл своей жизни. Это своего рода наркотик. Как вода, без которой нельзя жить, и которой нельзя напиться. Страшная трагедия для актера, когда он этого лишен. Если вы меня спросите, читаю ли я художественную литературу на иврите, – да, читаю. Читаю, но удовольствия от чтения не получаю. Многие из нас свободно говорят на иврите, но в театре не получают такого эстетического удовольствия, как от спектаклей на русском языке. Для меня важно, чтобы в репертуаре нашего театра появилась израильская драматургия, спектакли израильских авторов. Но театр «Контекст» должен оставаться русским театром, несмотря на возможные будущие спектакли на иврите.

Мы живем в век кинематографа и интернета. Каковы, по-вашему, перспективы театра и актерского творчества?

Театр хоронят уже много десятилетий, а он все еще существует и будет существовать всегда. Ничто не может заменить сиюминутность театра, ту особую атмосферу, присутствующую в зале, чудо перевоплощения, которое видишь здесь и сейчас, которому сочувствуешь и сопереживаешь. Другое дело, что в театр входит всего четыре процента зрителей и с каждым годом их становится меньше. Для того, чтобы появился новый зритель, нужен свой ТЮЗ - настоящий детский театр с колоннами, где ребята с раннего детства будут получать эстетическое образование на самого высоком уровне. Это вовсе не значит, что в Израиле нет хороших детских спектаклей и постановок. Они есть и будут. Но ТЮЗ – это нечто другое. По себе знаю, как это важно для детей.

Вы принимаете активное участие в международных театральных премьерах в США, Германии, Англии и России. Если можно, расскажите в каких? И как встречают вас зрители в этих странах?

Я принимал участие в нескольких больших международных проектах, среди которых был «Европейский Шекспир» в крупнейшем драматическом театре в Дюссельдорфе. Этот фестиваль проходил пол эгидой Евросоюза. «Сон в летнюю ночь» Шекспира играла команда молодых европейских актеров из разных стран. Самое интересное заключалось в том, что мы играли этот спектакль на разных языках: я говорил на иврите, моя партнерша отвечала на итальянском, третий продолжал на английском, а четвертый - на венгерском с цыганским акцентом. Наш спектакль стал самым успешным на фестивале, об этом писали все газеты. По-видимому, мы нашли особый ключ, который принес нашей группе огромный успех.
Недавно я вернулся из Вашингтона, где был на гастролях с Камерным театром. Спектакль «Возвращение в Хайфу», по свидетельству всех крупных американских СМИ, имел большой успех. Надеюсь, что нас пригласят снова.
В Англии я участвовал в проекте, который называется «Карч»- «КАРИДЖ» - в переводе «мужество». Он связан с судьбой европейского еврейства. Играли в Лондоне театре – БРИГСТОН. Мы сами писали текст, играли, импровизировали. Это был «странный» авангардистский проект. Большинство из нашей команды были подданными британского Королевства.
Был у нас в России много лет назад российско-израильский проект, в котором принимали участие такие знаменитые актеры, как Наталья Гундарева (которой к сожалению уже нет), Игорь Косталевский, Евгения Симонова. Но это было давно. Прошло одиннадцать лет.
А сейчас мы работали в России вместе с художником постановщиком и художником по костюмам театра «Контекст» Полиной Адамовой. У нас была команда в "ивритском варианте". С нами по интернету работал наш композитор Евгений Левитас и соавтор пьесы Рои Хен. В спектакли были заняты российские актеры Ирина Полянская и Александр Баргман.

Вы снялись более чем в десяти полнометражных кинофильмах и сериалах в России и Израиле. В России они пользуются большой популярностью. Как относится к этим фильмам коренное население Израиля?

Израильтяне? Никак! Документальный фильм «Сцена», режиссера Петра Мостового, который я безумно люблю, и который мне очень дорог, с бешенным успехом прошел по всей территории восточной Европы. Я вижу и знаю, какую реакцию вызывает этот фильм у зрителей. В Израиле его показывали по второму израильскому каналу. Все прошло тихо, спокойно, без всяких эмоций, несмотря на наличие титров.
Фильм «Смешные картинки» я снимал сам. Несмотря на то, что я отношусь к нему очень критично, этот фильм на кинофестивале получил несколько призов.

Ваши любимые театральные герои - не только по жанру, но близкие по духу и жизненным принципам?

Так как я, все-таки, актер театра, а не кино, мои любимые театральные работы - моноспектакли « Контрабас» по пьесе Патрика Зюскинда в постановке «Маленького театра», в котором я играл главную роль, как на русском, так и на иврите, стал победителем международного фестиваля «Театронетто», и был номинирован на приз израильской театральной академии в категории «Лучший авангардистский спектакль года». Мой любимый герой - Карандышев, а в спектакле «Старуха и Чудотворец» люблю свою роль «чудотворца». Оба эти спектакля были поставлены в театре «Маленький» режиссером Игорем Березиным. Было много спектаклей, много ролей, которыми я действительно горжусь.

Основные черты вашего характера?

У меня отцовский характер. Я спокоен до определенного момента. Долго терплю, но когда взрываюсь…! В гневе, я бываю страшен (лично мне в это сложно поверить), хотя такое случается редко.

Что доминируют в вашей работе с актерами: принцип, знание или собственное видение всей перспективы спектакля?

Мне кажется, что я всегда иду от актера. Мне хочется раскрыть актера максимально. Очень часто я вижу, что у человека есть неиспользованный потенциал. Принцип работы режиссера, как можно больше и точнее работать с актерами, вслушаться в каждого из них. С ними интересно общаться. Мне повезло работать с такими актерами, как Александра Комракова, Евгения Шарова, Павел Кравецкий, Данила Брук, Марина Калачинская, Олеся Алексеева, Владимир Землянский. Кроме того в спектаклях Контекста играют Александр Штендлер и Инна Аксенова Я получаю большое удовольствие от работы с ними и надеюсь, что это взаимно.

В чем вы видите смысл жизни?

Лично мне кажется, что у каждого человека должно быть свое предназначение. Мы все для чего-то рождаемся. Не просто пройти свой путь и умереть. Есть нечто такое, что мы должны выполнить. В этом смысл жизни. Я занимаюсь театром и это - мое!

Какие качества в людях вы цените, какие нет?

Очень ценю юмор, хотя он бывает разный. Актер без юмора, или не понимающий юмор – не актер. Подлость – это то, что я больше всего ненавижу.

Ваше жизненное кредо?

Делать любимую работу.

Несколько лет назад в беседе с журналистами Вы сказали: «Я всю жизнь хотел заниматься еврейским театром и для этого приехал в Израиль». Это то, чем вы занимаетесь сегодня?

Нет, это не совсем так. В Израиле еврейским театром заниматься непросто, так как любой театральный процесс требует кропотливой исследовательской работы.

Какие новые спектакли мы увидим в этом театральном сезоне?
12 марта в театре «Контекст» состоится премьера спектакля на русском языке, поставленного по пьесе знаменитого еврейского драматурга Якова Гордина, которого считают одним из основателей жанра еврейской мелодрамы. Спектакль называется «Миреле Эфрат». Это история «еврейской королевы Лир», история противоборства двух сильных женщин»…

Я желаю, чтобы Ваш новый спектакль завоевал любовь зрителей. А в заключение хочу сказать: воистину, если человек талантлив, то он талантлив во всем. И это, Миша, про Вас!

Спасибо, что нашли время для беседы со мной.